|
НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ
 
Прислала Мария Вяткина, г. Санкт-Петербург.
- Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим, требует капризная молодая актриса.
- Все будет настоящим, успокаивает ее Раневская. - Все: и жемчуг в первом действии, и яд - в последнем.
В Большом драматическом театре Санкт-Петербурга шла пьеса из американской жизни “Этот пылко влюбленный”. Играли Алиса Фрейндлих и Владислав Стрежельчик.
В момент бурного признания на авансцену вышел здоровенный котяра, уселся ровно посреди сцены спиной к залу и внимательно, переводя взгляд с Фрейндлих на Стрежельчика, стал следить за “американцами”.
Зал, в свою очередь, наблюдал уже только за котом. В конце концов, это надоело Стрежельчику, и он вышел из положения.
“А это,— сказал он партнерше, указывая рукой на животное, — наш домашний кот Васька”.
Зал рухнул от хохота.
Пришла как-то Фаина Раневская в Пушкинский музей, где выставили "Джоконду" Рафаэля. А перед картиной стоит человек, смотрит на неё и говорит:
- Ну что в ней такого, в этой Джоконде? Не нравится она мне...
А Фаина Георгиевна ему:
- Молодой человек! Вы знаете, Джоконда уже столько веков всем нравится, что она может сама выбирать - кому ей нравиться, а кому - нет.
Вера Петровна Марецкая загорает на южном пляже. Загорает очень своеобразно: на женском лежбище, где дамы сбросили даже лёгкие купальники, знаменитая актриса лежит на топчане в платье, подставив солнцу только руки, ноги и лицо.
Проходящая мимо жена поэта Дудина замечает ей:
- Что это вы, Верочка? Здесь все голые, а вы вон как...
- Ах, дорогая, - вздыхает Марецкая, - Я загораю для моих зрителей! Они любят меня. Я выйду на сцену - тысяча людей ахнет от моего загорелого лица, от моих рук, ног... А кто увидит моё загорелое тело? Кроме мужа, человек пять - шесть. Стоит ли стараться?
| |
|
